С тобой и без тебя. И снова с тобой. - Страница 8

— Давай дальше. Хорошо. Руки выше. Вот так. Покажи мне свою грудь. Ты супер, детка.

Вера закрывает глаза. Но успевает увидеть: Вика действительно супер. А Вера испытывает иррациональное желание оказаться на ее месте.

— Света! — от громкого голоса Стаса она вздрагивает. Открывает глаза. Вика уходит в сопровождении высокой коротко стриженой брюнетки. А Стас идет к ней.

— Привет. Извини, что не встретил. Тут лучше не прерываться. Как видишь, ничего сложного. Главное — не волноваться и расслабиться.

Да-как-будто-это-в-принципе-возможно!

Вера не успевает ничего ответить.

— Вить, давай попробуем выставить другую световую схему.

Вера заторможено наблюдает, как они передвигают осветительные приборы, что-то на них регулируют. В студию возвращается Вика. Томно улыбается, подходя к Стасу. Теперь на ней какая-то бирюзовая сорочка с перьями. Кладет руку на его плечо. Стас резко освобождается.

— Света! — опять орет он, — Что у нас с волосами? Где, мать твою, локоны?

— А что я сделаю, — брюнетка Света появляется в студии, — если на волосах уже был лак. Все, что смогла.

— Так смоги больше!

— Ну, я могу вымыть ей голову…

— Ты в своем уме? — Стас стучит по циферблату наручных часов. — Даю тебе десять минут.

Разворачивает обиженную Вику и легонько подталкивает ее под попу.

— Беги, малыш. Света сейчас все исправит.

Света бросает поверх Викиной головы уничтожающий взгляд, и они удаляются.

Стас еще раз обходит осветительные приборы, потом начинает регулировать что-то на фотоаппарате. Подходит к Вере.

— Ну, как тебе? — все это, не отрывая взгляда от своего чертова фотоаппарата.

Вера начинает заводиться.

— У вас всегда…ТАК?

— Когда как, — Стас на секунду отвлекается, поднимает на Веру взгляд. — Увеличу-ка я, пожалуй, выдержку.

— А?

— Стас, — окликает его Света.

Тот мгновенно поворачивается.

— Ну, вот другое дело.

Вика поднимается на подиум.

— Ста-а-а-ас, — томно и протяжно выдыхает она. — Как я тебе?

— Бесподобно! Вить, со схемой мы угадали.

— Ты поцелуешь меня?

Стас не делает ни малейшей попытки подойти ближе.

— Помнишь, о чем мы с тобой говорили перед съемкой? Я прикасаюсь к тебе вот этим, — ладонь Стаса обнимает снизу объектив камеры. — Давай, покажи мне, как ты этого хочешь.

— А потом, потом ты меня поцелуешь?

— Потом — все, что хочешь.

Минут через десять Вера потихоньку покидает фотостудию. Потому что ЭТО опять начинается. Хриплый жаркий шепот, который, кажется, звучит у нее в ушах. Влажные откровенные слова. И никому, нафиг, нет до нее дела. И нет никакого желания дожидаться обещанного Стасом «потом».

* * *

Вера решает прогуляться. Остыть не мешает. Да и дать нагрузку ногам для нее всегда означает возможность хорошенько подумать. Что ж поделать, если ей лучше всего думается на ходу. Несмотря на сырой апрельский ветер и попадающиеся по дороге лужи.

А подумать есть о чем. Черт, вот зачем он ее пригласил?! Чтобы показать, какой он офигенно крутой мачо? Как от него любая девка млеет, от одних только слов? И каких слов! Неужели думает, что после всего увиденного она будет с ним… У Веры нет ни малейшего понятия, как называется то, что она сегодня видела. Но она это делать не будет. Точно.

Два часа бодрым шагом заставляют Веру смотреть на события в фотостудии значительно более спокойно. Что сейчас действительно важно, так это то, что ноги гудят. Все, в ванну и спать.

* * *

И опять звонок в дверь. После ванны Вера завалилась в постель в чем мать родила. Поэтому сейчас приходится, под разливающуюся трель звонка, поспешно искать какую-то одежду, натягивать ее на себя.

— Вера, ты куда пропала? — на пороге Соловьев. Он в куртке, шею обматывает пижонский шарф. Видно, он только что с улицы.

Вера молчит. Когда она видит его спросонья, выдать удачную реплику удается через раз.

— Вер, — Стас не дожидается приглашения и шагает через порог, — ты себя плохо чувствуешь?

— Нормально, — со сна ее голос звучит хрипло.

— Ты исчезла так внезапно. Да и выглядишь, — он легко касается торчащих во все стороны волос, — неважно.

А как еще выглядеть, если лечь спать с мокрой головой!

— Стас, у тебя ко мне дело? — тон резок.

Он удивленно моргает.

— Мне кажется, нам есть что обсудить.

Бл*, еще один любитель «все обсудить»! Вера открывает рот, чтобы выдать наконец-то оформившиеся в голове гадости…

— Вкусная пицца, горячая пицца, — напевает мурлыкающим голосом Стас, — «Квадро кальцоне». Четыре сыра. Десять минут как из духовки. А злым капризным девчонкам не полагается.

Он ОПЯТЬ улыбается. Нет, это надо запретить! Международной конвенцией по защите прав человека.

— Вер, просыпайся и приходи. Есть новости.

Разворачивается и уходит.

Вот что ей точно надо было сделать, так это закрыть дверь, отключить дверной звонок и лечь дальше спать. Вместо этого, она, ведомая демонами саморазрушения, поперлась к Соловьеву. Правда, в отместку самой себе, прихорашиваться не стала. Волосы, как были, не расчесывая, стянула в хвост. Спортивные штаны и футболка довершили образ пэтэушницы. По этому поводу Вера даже линзы одела, чтоб очками не портить красоту такую.

У Соловьева, как всегда, не заперто. Сам Стас, сняв куртку и шарф, режет пиццу. Верин внешний вид оставляет без комментариев. Ясен пень, какое дело небожителям до внешности каких-то жалких людишек. Стас ставит тарелки с пиццей на барную стойку.

— Ну, как, тебе понравилось?